Статьёй 2013 года, опубликованной в газете «Ведомости», №1247 от 18 января, мы открываем серию публикаций об игрушке и Новосибирском музее игрушки. Коллекция игрушек, в которой более 4000 экземпляров, пополняемая ежегодно, запакована в ящики, пылящиеся на складе Некоммерческого Фонда «Сибирский Вернисаж». В то же время ежедневно в офис фонда звонят посетители. Тема игрушки, отечественной игрушки, чрезвычайно востребована сегодня. Мы приглашаем к дискуссии: «Нужен ли Новосибирску музей игрушки?» и просим помощи в открытии музея.

Начиная работу над реализацией грантовского проекта в 2012 году, мы и не знали, какую интереснейшую тему истории Новосибирска мы открываем. Хранителями этой истории оказались наши новосибирцы: безвременно ушедший журналист Алексей Кретинин, пожелтевший от времени фотоальбом художницы Нины Александровны Надольской, сохранённый известным новосибирским искусствоведом Павлом Дмитриевичем Муратовым. Мы очень хотели бы надеяться на публикацию, чтобы эта тема не осталось нашим личным потрясением.

ГОРОД ИГРУШКИ

Тема игрушки никогда не отпускала Новосибирск. Игрушка оказалась мистически встроена в историю города, которая началась до его основания ещё во второй половине 19 века. У будущего последнего российского императора, а тогда ещё маленького Николушки, было много игрушек: лошадки, каталки, трубы, барабаны, оловянные солдатики. Но была одна, особая игрушка. Стоила она немало – 154 рубля, – эквивалент стоимости 5 коров.

Железная дорога, специально привезённая из Германии, была похожа на настоящую, только вот заводилась специальным ключиком, вагончики трёх классов тащил трудяга паровоз. Паровозик притормаживал на переездах с семафорами, к которым из станционных будок выходили смотрители с флажками, и, наконец, до боли знакомый своими очертаниями мост, пролёт которого сегодня установлен на набережной Новосибирска в парке «Городское начало». Железнодорожный мост через Обь – детище инженерной мысли профессора Николая Белелюбского, уже существовал в модели немецкой игрушечной железной дороги. То ли вспомнив о детских «игрушечных» пристрастиях цесаревича Николая, то ли по иным соображениям, Александр III своим указом 17 марта 1891 года назначил его патроном Транссиба – национального проекта России. Уже 19 марта того же года цесаревич Николай Александрович отвез первую тачку земли на полотно будущей железной дороги и заложил камень в здание Владивостокского железнодорожного вокзала. Так начинался Транссиб, которому своим рождением обязан наш город. Почти мистически детская игра трансформировалась в проект национального российского масштаба и вылилась в судьбы наших земляков.

«Игрушечные истории» города остались в его истории. Хотя история города – совсем не игрушки», – написал в своём очерке безвременно ушедший Алексей Кретинин, известный новосибирский политический обозреватель, автор книги «Новониколаевск – Новосибирск: одна судьба на двоих». Именно он назвал Новосибирск «игрушечным городом».

С начального времени «игрушечные истории» стали составляющими летописи города.

НОВОНИКОЛАЕВСКИЕ КОРНИ АМЕРИКАНСКОГО ПЛЮШЕВОГО МИШКИ

Несмотря на молодость нашего города, которому скоро исполнится 120 лет, его по праву можно считать не только столицей Сибири, но и законодателем её отечественной игрушечной традиции. И хотя игрушечная история Новосибирска испытывала всплески и падения, эта история заслуживает специального повествования.

Начало этой истории было положено в 1901 году, когда колыванский мещанин Михаил Мишим несколько месяцев прожил в Новониколаевске, ожидая эмиграции в Северо-Американские Соединенные Штаты. Обосновавшись в Нью-Йорке, став на американский манер Морисом Митчомом, женился на девушке с красивым именем Роуз. Именно он сыграл ведущую роль в истории игрушечного промысла. Американский президент Теодор Рузвельт отказался стрелять на охоте в медвежонка. Все американские газеты на следующий день пестрели едкими заметками и карикатурами на «слабость» президента. Мишим (по-американски Морис) выставил в витрину рядом с карикатурой специально сшитого его женой Роуз плюшевого медвежонка, который, по согласию президента, был назван Тедди.

Миша Морис ещё хорошо помнил многочисленных ситцевых мишек, соломенной или ватной набивки, за 1-2 копейки продававшихся на новониколаевских ярмарках. А какая ещё игрушка могла бы быть так популярна в Сибири? Какое животное более олицетворяет Россию и является своеобразным тотемом русского человека? Миша Морис основал компанию по производству игрушечных медведей, не запатентовав образец по вечной российской безалаберности. И уже через год в Германии как грибы множились игрушечные мастерские по производству медведей.

Плюшевый мишка дал жизнь литературному творчеству Винни Склотт, стал героем Алана Милна и получил имя Винни-Пух. Для плюшевого мишки текстильная промышленность совершенствовала технологии, производя всё новые материалы. Первые игрушечные механизмы были вживлены в плюшевых медведей. То есть игрушечный медвежонок, прототипом которого были ситцевые новониколаевские мишки на протяжении нескольких десятилетий был локомотивом развития мирового промышленного производства. Без новониколаевского мишки не было бы и медведя – символа московской Олимпиады 80-го года. Журналистское расследование Алексея Кретинина – шанс для тех, кто занимается созданием имиджевых проектов для Новосибирска и области и безграничное поле для фантазии наших новосибирских мастеров-игрушечников.

МАСТЕРСКИЕ ИГРУШКИ

Не менее важной историей в формировании звания «ГОРОДА ИГРУШКИ» является и короткая, но очень яркая история Мастерской игрушек Сибдеткомиссии, сохранённая для нас известным новосибирским искусствоведом Муратовым Павлом Дмитриевичем. В 1926 году новосибирский художник Иванов и скульптор Надольский инициировали открытие мастерской игрушки при «Сибдеткомиссии», в качестве оборотных средств были вложены личные сбережения, которые составили 100 рублей.

Значительную организационную работу по созданию мастерской выполнил энергичный деятель, член президиума «Сибдеткомиссии» Н. М. Прасолов, возглавивший мастерскую. Надольский и Иванов создавали модели игрушек, к росписи игрушек приобщилась Нина Александровна Надольская. В мастерской, которая располагалась в деревянном двухэтажном доме по улице Сибревкомовской, №11, работали технологи игрушки, их фамилии тоже сохранились для истории игрушечного промысла Новосибирска: Бирбасов, Годолов и Панов. Все они составляли единый дружный коллектив. К тиражированию игрушки были привлечены дети-беспризорники. Надо сказать, что беспризорщина эта была другого сорта, чем современное детское бомжевание, скорее – безотцовщина. Подростки тянулись к труду, стояли в очередь, чтобы устроиться работать в мастерские, в которых к 1928 году работало уже 220 детей.

 Наиболее способные ребята смогли стать мастерами-игрушечниками. Подростковый труд использовался при тиражировании образцов, раскрашивании игрушки, шитья одежды для мягкой игрушки. Мастерская включала в себя цеха: скульптурный, формовочный, лепки, очистки, окраски, монтировочный, обмундировочный, галантерейно-дорожных вещей, столярный, пушной.

Получив первую премию на одной из московских выставок, эти игрушки были названы лучшими в СССР.

Начав с пустого места, без оборотного капитала, мастерские довели месячную выработку к 1928 году до 60 тысяч рублей. К этому же времени заказы в пять раз превысили возможности мастерской: продукция шла нарасхват.

Сами игрушки, которые сегодня сохранили фотографии альбома Н. А. Надольской, представляют на сегодняшний взгляд нечто среднее: между скульптурой, скульптурной жанровой композицией и игрушкой.

В сравнении с известной игрушкой мастерских Сергиева Посада они отличаются большой реалистичностью формы, которая подчёркивается сотней мелочей. Скульптурно вылепленные слоны, лошади, коровы, кривоногие таксы, желторотые цыплята; жанровые композиции: «Доение коровы», «Стойбище самоедов», «Будёновский отряд», «Шествие слонов»,  «Караван двугорбых верблюдов».

Оригинальны куклы в этнографически подробных костюмах всех народов мира (немцы, чукчи, негры, китайцы), лица этих кукол отличает подводка нижнего века, что вполне в стилистике кинематографа 20-х.

Как полагается в эти годы большую часть составили игрушки с элементами политической сатиры. Сюжеты определялись развернувшейся в это время борьбой с кулачеством и священнослужителями: рыжий поп, толстый буржуа, раввин над талмудом, мулла на молитвенном коврике.

А. В. Луначарский, посетивший мастерскую в статье «Четыре города», опубликованную в журнале «Красная Нива», писал: «А вот чрезвычайно отрадный факт, показывающий какую-то особую сильную инициативность и большую свежесть сибирской общественности. Новосибирская комиссия по борьбе с детской беспризорностью (отделение деткомиссии ВЦИК) организовала мастерскую игрушек и дорожных вещей, в которой рабочий персонал состоит исключительно из беспризорных детей, вернее, из бывших беспризорных, – теперь они представляют собой прекрасных граждан, мастеров со значительным заработком, получивших приличное образование, которые уже никогда не вернутся в прежнее горькое состояние.

Дав им хорошего скульптора, хороших руководителей-мастеров, Новосибирск создал такое производство игрушек детскими руками, которому может позавидовать любой другой город, не только нашего Союза, но и Запада. Я привёз с собой подарок этой детской фабрики – 3 ящика игрушек для Наркомпроса. Они уже выставлены в педагогическом музее (в здании Политехнического музея). (А14) Нужно способствовать развитию этого предприятия, делающего столько добра детям».

Руководитель мастерской Н. М. Прасолов, вдохновлённый пафосом индустриализации, решил избавиться от диктата художников, которые казались ненужными. В тот самый день, 1 апреля 1929 года, когда очерк Луначарского был опубликован, Н. А. Надольская была уволена «по сокращению штатов», художники стали мастерской не нужны.

Тяготясь игрушкой, буржуазным наследием – куклой, Н. М. Прасолов расширял производство нужных в быту вещей: бумажников, портсигаров, портфелей, военного снаряжения, чемоданов, а также открыл слесарное производство. Так уникальная мастерская игрушки, вызвавшая восхищённые публикации в прессе, перепрофилировалась в мастерские, производившие широкий спектр товаров народного потребления. По инерции здесь продолжали ещё делать игрушки. Но без художников – двигателей игрушечного промысла, – было понятно, что это – закат прекрасной игрушечной истории.

«Мастерские, начавшие производство с игрушек, теперь делают главный упор на индустриальные цеха – механический, деревообделочный», – писала пресса. «Первоначальная цель мастерских – спасти беспризорных от гибели – вылилась в дело огромной важности – подготовку кадров для промышленности».

ФАБРИКА ИГРУШКИ

Ещё мастерские «Сибдеткомиссии» продолжали снабжать игрушкой юных новосибирцев, а в местной прессе, в том числе журнале «Красная сибирячка» разворачивалась дискуссия: какой новое общество видит игрушку, достойную советского детства. Были выступления против буржуазного наследия – «пучеглазых кукол» «Сибдеткомиссии». Но больше всего осуждали тех самых «трухлявых мишек»: рвутся, отчего дети испытывают психологическую травму, когда из туловища вдруг высыпаются опилки или в кукольной голове находится вата: «Получив игрушку от матери, ребенок боится притронуться к ней, у ребенка пропадает всякий интерес к этой игрушке, которую надо беречь, за которую ему может здорово попасть от матери». Были выступления «За» развивающие игрушки-конструкторы: «Дети требуют других, производственных игрушек, которые удовлетворяли бы их любопытство, помогали развивать сообразительность».

На волне этой дискуссии в Новосибирске в начале 30-х годов 20 века развернулось создание фабрики игрушки. Новосибирская фабрика игрушек «Пионер» была организована в Октябрьском районе на ул. Змеиногорской, 33 (ныне улица Якушева) в 1934 году.

Первоначально выпускались игрушки из папье-маше. Затем было освоено производство игрушек из древесно-бумажных масс. И, несмотря на все результаты дискуссии, здесь продолжали шить набивных мишек. В 1941 году фабрика оказалась востребована. Из специалистов по пошиву «мишек» получились специалисты по шитью ватников, телогреек, ватных брюк и рукавиц. Благо, на фабрике не успели завести специалистов по «развивающим игрушкам». Вся продукция шла непосредственно под Москву, в действующую армию. «Игрушечники» Новосибирска согревали тех, кто отстоял столицу страны. И согревали их совсем не «по-игрушечному» – по-настоящему. «Лего» 30-х годов в подмосковных окопах 1941-го было никому не нужным. А вот «мишкины рукавички» из Новосибирска были очень даже к месту.

С 1960-х годов фабрика, продолжая историю новониколаевского мишки, стала специализироваться на выпуске мягконабивных игрушек.

В 60-е – 70-е годы экскурсия на новосибирскую игрушечную фабрику была главным туристическим маршрутом новосибирской детворы. Классами попадали новосибирские школьники в лабораторию детства. Фабричные экскурсоводы водили их по цехам мягкой игрушки, что существовал тогда на улице Серебрениковской, 14. Экскурсоводы, под стать времени, делали упор на процесс технологии, проводя стайки ребят по цехам предприятия: раскроечный, пошивочный, цех готовой продукции, ОТК, вот что осталось в памяти от той экскурсии моего детства.

Перестройка конца 20 века быстро разобралась со всеми нерентабельными производствами, список которых из-за засилия китайской игрушки возглавила новосибирская фабрика игрушки «Пионер». Помещение фабрики на Серебрениковской было отдано швейной фабрике, располагавшейся по соседству. Последним рубежом обороны было здание на Якушева, 33, с которой когда-то началась история новосибирской фабричной игрушки.

МУЗЕЙ ИГРУШКИ

Его возникновение было и случаем, а в свете всей игрушечной истории города, наверное, и неизбежным явлением. Так получилось, что проходившие в 2004 году выставки Некоммерческого фонда «Сибирский Вернисаж»: «Матрёшка – душа и гордость России», «Русская игрушка» задержались на несколько лет в цоколе Художественного музея (Красный проспект, 5), дав начало жизни Новосибирскому музею игрушки. Коллекция закупалась на личные деньги руководителя фонда, в качестве оборотных средств были вложены личные сбережения. Музей возник в те годы отечественного игрушечного безвременья, когда дети-подростки 11-12 лет, к которым в руки попадали экземпляры отечественной игрушки вскликивали в недоумении: «А что это такое?». И ранящие сердце взрослого человека слова подростка: «Я впервые в жизни вижу русскую игрушку!». Основой экспозиции первого интерактивного музея города стало собрание русской игрушки. Постулатом музея являлось то, что посетители музея не только смотрели на выставленные в витринах игрушки, но и могли в них играть. В свободном доступе находились традиционные русские игрушки: авторские матрёшки, богородские кузнецы, курочки, бревенчатый сборный домик с яркой городецкой росписью, стукалки, глиняные свистульки, спускающийся по досточке бычок, ставший символом музея. Речь экскурсовода прерывалась игрой, конец экскурсии знаменовала викторина, где отличившиеся ребятишки, усвоившие материал экскурсии, получали в награду рукотворные игрушки и сувениры. Сама экскурсия была небольшим представлением, которая вызывала у посетителей музея самые яркие эмоции: удивление, радость, слёзы. Экскурсовод через игрушку обращался к глубинной памяти детства, удивлял необычным объяснением очевидных обыденных вещей, взывал к основам генетической памяти, читал стихи, заставлял задуматься.

Второй час посещения музея отводился на изготовление собственными руками игрушки: чаще всего делалась народная неигровая кукла, например, Кузьма и Демьян (оберег успешной учёбы), расписывалась матрёшки или глиняные фигурки.

Музей игрушки просуществовал 5 лет, пользовался огромным спросом: сюда 120-местные автобусы привозили детей из Барнаула, Новокузнецка, Кемерова. Музей оказал существенное влияние на развитие культуры города. Ему обязан своим рождением Международный фестиваль художественных ремёсел «Артания», ставший брендом города. Здесь отрабатывалась технологии фестивальных мастер-классов, конкурсов. В стенах Музея игрушки был реализован уникальный проект «Новая жизнь третьего возраста» – художественно-ремесленное обучение лиц пенсионного возраста, открывший новые технологи самозанятости и самореализации, повлиявший на качество жизни многих новосибирских пенсионеров. Наконец, здесь звучали лекции и проводились практические занятия абонемента «Родная традиция», систематизировавшего основы этнографии русской традиции.

По традиции новосибирского чиновничества, выкинувшего в 1929 году художников из основанной ими мастерской игрушки, присвоивших их достижения, которые остались без развития и с течением времени были неизбежно девальвированы, Новосибирский музей игрушки изгнали из занимаемого им помещения. И вроде бы всё как всегда по закону, но уж точно не по справедливости.

Основатели музея игрушки, носители идеи «ГОРОДА ИГРУШКИ» не сдаются: продолжают активно действовать: проводят выездные мероприятия, в том числе и в область с экспозицией, традиционной экскурсией, игровым фондом. За время вынужденного изгнания фонды музея существенно пополнились народной игрушкой Армении, Боливии, Германии, Италии, Киргизии, Кубы, Марокко, Монголии, Таиланда, Турции, Узбекистана, Франции. В последние годы в музейном собрании появилась и антикварная европейская и отечественная промышленная игрушка.

Музей скурпулёзно собирает все факты новосибирской истории игрушки, а также планирует тиражировать опыт отдельных мастеров – наследников традиций игрушечного промысла отдельных районов области. С этой целью сотрудники фонда разработали типологию игрушечных ремёсел Новосибирской области. В список попали: купинская чиняевская глиняная игрушка, бердская глиняная игрушка, маслянинская льняная кукла, ордынские матрёшка и соломенная игрушка, ватная игрушка, игрушка из папье-маше, крестьянская и народная неигровая кукла, топорная игрушка и, конечно же, новониколаевский мишка. Пилотные мастер-классы, бесплатные для преподавателей студий и домов творчества, прошли в ноябре-декабре 2012 года при грантовской поддержке Правительства Новосибирской области и посвящены её 75-летию. Сотрудники музея надеются на распространение знания истории новосибирской игрушки и тиражировании навыков её изготовления.

Новосибирский музей игрушки продолжает жить в деятельности Некоммерческого Фонда «Культурно-просветительский и выставочный центр «Сибирский Вернисаж», а также не оставляет надежды на перемены власти в отношении к собственной национальной культуре, патриотическому воспитанию подрастающего поколения. Необходимо только осмыслить удивительную историю новосибирской игрушки… Чего только стоят ситцевые новониколаевкие мишки! А история мастерских! Ведь подобные мастерские при тяге современного человека к индивидуальности и рукотворности, могут стать излюбленным местом времяпреровождения, центром притяжения туристов, и всё это на базе Новосибирского музея игрушки, который продолжает существовать в коробочно-архивном изгнании, и, судя по многочисленным ежедневным звонкам чадолюбивых родителей, продолжает быть чрезвычайно востребованным, в том числе и новосибирскими детьми, которые ждут открытия своего музея.

Литература

Боровиков Леонид, Рыбка-чинюшка, http://literra.websib.ru/borov...

Какие игрушки нужны ребёнку. Красная сибирячка: журн., Н., 1936, № 6. с.13-14

Кретинин Алексей. Дважды пропавшие китайские "игрушки". Новониколаевск – Новосибирск: одна судьба на двоих: сб., Н., 2010. с. 500

Луначарский А. В. Четыре города. Красная Нива: журн. – М., 1929, №14.

Лучший путь борьбы с беспризорностью. Красная сибирячка: журн., Н., 1930, № 22

Муратов П. Д. Художественная жизнь Новосибирска. Смутное время. Идеи и идеалы: журн., 2009, №2, т. 1

Настоящее: журн., 1928, № 10. с. 7-8, обложка